В Европе не утихают споры по поводу «Северного потока-2».

Не успевает зампред Еврокомиссии и европейский комиссар по вопросам энергии Марош Шефчович высказаться о ненужности нового газопровода из России, как министр иностранных дел Польши начинает агитировать другие страны строить терминалы для приема сжиженного природного газа (СПГ). А все вместе они протестуют против «Северного потока-2», делая вид, что не понимают, зачем этот проект нужен их странам.

Сегодня в Европе вопрос о сотрудничестве с Россией в области энергетики максимально политизирован. Редкая неделя проходит без того, чтобы тот или иной высокоранговый политик не сделал заявление о «Северном пото-ке-2» в частности или о газовых поставках из нашей страны вообще.

Вот и сейчас в очередной раз о себе напомнила Польша, заявив, что не собирается продлевать контракт на поставку газа с «Газпромом».

Здесь мы видим пример магического мышления, которое старательно маскируется под продуманный экономический расчет. Постройте терминал, и в нем сам по себе появится газ. Но европейская практика говорит о том, что этот способ работает крайне плохо. Поясним. Суммарная мощность европейских СПГ-терминалов в данный момент превышает 230 млрд куб. м, а годовой объем поставок колеблется в промежутке от 50 до 55 млрд куб. м. То есть незадействованными остаются 175-180 млрд куб. м. Для сравнения: в прошлом году «Газпром» поставил в Европу (включая Турцию) более 178 млрд куб. м голубого топлива.

Главная проблема Европы на рынке СПГ в том, что она не готова предлагать за этот энергоноситель конкурентную цену. Поставщики предпочитают идти на долгосрочные контракты в Азию.
Но раз инфраструктура для приема СПГ в Европе чрезмерно раздута, то кого Польша агитирует строить новые терминалы? Хорватию. Агитировать ее очень удобно, так как и без Польши здесь уже второй десяток лет обсуждают строительство СПГ-терминала на острове Крк. Удобная позиция: мы агитируем, и к нам прислушиваются. Напоминает позицию короля из «Маленького принца», который готов был велеть солнцу зайти, когда придет время заката.

В принципе руководство Польши понять можно: свой СПГ-терминал не приносит обещанных выгод. Даже приходится объяснять населению, что терминал нужен не для выгоды, а для энергонезависимости, но энергонезависимость — это дорогая вещь, за которую придется сильно переплатить.

На этом фоне агитация Хорватии придает собственному терминалу значимости: делаем общеевропейское дело, решаем стратегически важную задачу! А если при этом громко протестовать против «Северного потока-2», то избирателю даже может показаться, что власть вполне разумна и ведет адекватную энергетическую политику.

Веса словам польского руководства придает и позиция Еврокомиссии. Ее представитель Марош Шефчович заявил, что необходимости в «Северном потоке-2» нет, так как потребление газа в ЕС будет только падать. Заявление прозвучало на фоне роста спроса на газ в ЕС, большую часть которого обеспечила электроэнергетика.

Но пусть это кратковременно. Тогда загадкой остается, из каких прогнозов исходит Еврокомиссия, обещая, что потребление газа снизится. Ведь ЕС планирует сократить угольную генерацию. Только в Германии на угле вырабатывается 43% всей электроэнергии (из газа 9%). Возобновляемая генерация заместить выпадающие объемы в полной мере не сможет. А у ЕС уже сейчас есть около 100 ГВт недозагруженных газовых мощностей. Так чем в таких условиях замещать уголь, если не газом?

Более того, даже если потребление газа и правда снизится, это не значит, что снизится объем импорта. Ведь своя добыча в ЕС сокращается.

Главное в другом. Европейские политики, выступающие против «Северного потока-2», будто не понимают, для чего этот проект реализуется. Они усиленно делают вид, что его назначение -поставка в Европу дополнительных 55 млрд куб. м газа.

Сейчас большая часть российского газа прокачивается в Европу через Украину. А ее газотранспортная система (ГТС) катастрофически недофинансирована. На ремонт и модернизацию направляются лишь 20% от необходимых сумм. В не столь отдаленном будущем степень износа украинской «трубы» достигнет таких величин, что поставлять газ по этому маршруту в Европу будет невозможно.

Этот риск был очевиден и российской, и европейской сторонам еще десять лет назад. Сама Украина обеспечить поддержание работоспособности своей ГТС в долгосрочной перспективе не способна. На нее надо потратить сумму, примерно равную половине годового бюджета этой страны.

Никто не хочет дожидаться, когда украинская «труба» превратится в тыкву и по ней будет нельзя поставить необходимые европейцам объемы газа.
То есть независимо от того, будет потребление газа в Европе расти, снижаться или останется стабильным, обходные пути жизненно необходимы. В отличие от Еврокомиссии европейские энергетические компании это понимают и принимают самое непосредственное участие в строительстве «Северного потока-2».

Разумеется, «страшный российский газ» — удобная карта в политической борьбе. Учитывая сроки полномочий критиков проекта, разгребать проблемы, которые неминуемо возникнут у Евросоюза, если «Северный поток-2» не будет реализован, придется уже их преемникам. А поведение в стиле «после нас хоть потоп» в вопросах энергетики ставит под угрозу жизни целых стран. В данном случае благодаря усилиям ЕК они рискуют остаться без газа. Успокаивает лишь то, что сложно заподозрить членов Еврокомиссии в некомпетентности и желании навредить своим странам.