Почему Китаю может понадобиться новый нефтепровод из России

Россия, по словам вице-премьера Александра Новака, может построить новый нефтепровод в Китай параллельно «Силе Сибири — 2». Зампред правительства уточнил, что проект находится «в очень сыром виде», на стадии формирования концепции. Но Китаю он и правда может быть интересен. Тем более учитывая мощность этого проекта — до 30 млн т в год.

Главный импортер

Китай занимает 2-е место в мире после Соединенных Штатов по объему потребления нефти и 1-е — по уровню импорта. Что еще более важно, эта страна — наиболее динамично растущий потребитель черного золота.
С 2014 по 2020 г., пока мировой рынок нефти сотрясала череда кризисов, спрос на нефть в КНР рос примерно на 0,45 млн барр./сутки за год. В 2020 г. Китай оказался единственным крупным потребителем, который не только не снизил, но и нарастил потребление этого энергоресурса. Да, спрос увеличился незначительно (примерно на 100 000 барр./сутки), но Китай первым испытал удар пандемии, первым включил жесткие антиковидные меры, что не помешало уже к середине года перейти к росту.

При этом стоит учесть, что КНР более резко, чем прочие страны, переходила к усилению карантинных мер и после 2020 г. Пожалуй, этот фактор оказал наибольшее влияние на относительную неторопливость роста спроса в этой стране до 2023 г. — динамика замедлилась примерно до 0,28 млн куб. м/сутки за год.

Примечательно, что, по данным Statistical Review of World Energy, потребление как сырой нефти, так и жидких углеводородов в целом в КНР росло непрерывно, а по оценке ОПEК, из-за антиковидных мер в 2022 г. произошел небольшой спад — на 0,15 млн барр./сутки за год. В любом случае в IV квартале 2022 г. страна резко нарастила потребление нефти.

И независимо от того, чья оценка верна, 2022 год сформировал отложенный спрос.

Опережая прогнозы

В начале 2023 г. аналитики ОПEК смело предположили, что спрос на нефть в Китае увеличится в течение года на 0,51 млн барр./сутки. Прогноз продержался недолго: уже в феврале его потребовалось пересмотреть в сторону увеличения — до 0,71 млн барр./сутки за год. Дальше эту процедуру по мере поступления статистики пришлось проделывать с завидной регулярностью.

В итоге спрос на черное золото в Китае, по оценке ОПEК, вырос более чем на 8% — на 1,2 млн барр./сутки за год. В 2024 г. столь впечатляющих показателей не ожидают. Но страна уже и так идет выше прогнозов.
Eсли в 2013 г. спрос на нефть в Китае составлял около 10,6 млн барр./сутки, то по итогам I квартала текущего года, по оценке ОПEК, этот показатель превысил 16,5 млн барр./сутки.

ОПEК ожидает, что уже в I квартале КНР перешагнет отметку в 17 млн барр./сутки.

Для сравнения: в Соединенных Штатах с начала 2010-х гг. по настоящий момент потребление колебалось в пределах 19-21 млн барр./сутки, то поднимаясь, то опускаясь. Прогноз на 2024 г. — 20,54 млн барр./сутки.

Россия сегодня является одним из двух основных поставщиков нефти на китайский рынок.

Когда произошел разворот

Пресловутый разворот на Восток начался для нашей страны вовсе не в 2022 г., как, к сожалению, считает заметная часть широкой аудитории. Автор делает этот вывод, исходя из личных наблюдений.

Первые проработки самой возможности восточного направления поставок относятся к первому этапу активного строительства мощностей для прокачки нефти и газа в сторону европейских стран, т. е. ко временам СССР.

Новые попытки прощупать восточную почву пришлись на 1990-е. Особых успехов они не принесли. Кроме того, низкая активность самого Китая, который не торопился форсировать строительство трубопроводной инфраструктуры для поставок углеводородного сырья, была связана с банальным фактом: страна долгое время либо полностью, либо большую часть своих потребностей закрывала за счет собственной добычи.

Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов и географический фактор: основной прирост спроса обеспечивает максимально удаленная от России прибрежная полоса КНР, где сконцентрирована большая часть населения.

Ситуация резко изменилась в 2000-х. Этому способствовали и высокая динамика роста спроса на углеводородное сырье со стороны китайских потребителей, и централизация нефтегазовой отрасли России, позволившая более ответственно подходить к реализации стратегических проектов. Во второй половине 2000-х началось строительство нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО).

30 млн автомобилей

Параллельно с этим бурно шла автомобилизация Китая. Постепенно эта страна стала главным мировым производителем автомобилей и одновременно крупнейшим рынком сбыта. В прошлом году там было установлено два абсолютных мировых рекорда — по объемам производства и сбыта транспортных средств. Производство составило 30,16 млн единиц (на 4 млн больше, чем годом ранее), а продажи — 30,1 млн. Для сравнения: в EС и США в 2023 г. было продано совокупно порядка 29 млн автомобилей.

Только за период с 2015 по 2020 г., по данным OICA, китайский автопарк увеличился со 135,8 млн до 243,4 млн автомобилей. Этот показатель продолжает расти, автопарк обновляется.

Почему на этом факте стоит заострить внимание? Потому что примерно половина всей нефти идет на производство моторных топлив. Да, из общего объема продаж в Китае в 2023 г. 8,1 млн автомобилей относилось к категории электротранспорта, но треть от этого количества (2,7 млн) — это заряжаемые гибриды. То есть электромобили с двигателем внутреннего сгорания.

Автомобилизация Китая растет, а с ней — спрос на нефть. И это пусть и крупный, но лишь один из факторов, влияющих на дальнейший рост потребления черного золота в этой стране. Одновременно он наглядно объясняет высокую динамику роста спроса в КНР.

На этом фоне уже не столь поразительным выглядит тот факт, что на плановую мощность ВСТО был выведен на 10 лет раньше плана — в 2019 г. К 2022 г. Китай импортировал более 80 млн т российской нефти (больше любой другой страны).

Иными словами, разворот на Восток шел со второй половины 2000-х по конец 2020-х, притом опережающими темпами.

Нефть помогает газу

Развитие ВСТО упростило строительство еще одной углеводородной магистрали, соединяющей Россию с рынком КНР, — газопровода «Сила Сибири». Обе стройки проходили в сложных природно-климатических условиях, зачастую на большом удалении от крупных населенных пунктов. Но с учетом инфраструктуры, созданной при возведении нефтепровода, работа по «Силе Сибири» была чуть проще (включая данные о состоянии грунтов, собранные при строительстве и эксплуатации нефтепроводной системы).

Нефть помогла газу.

Теперь, по словам вице-премьера Александра Новака, речь идет о встречной услуге: газ поможет нефти.

Проект «Сила Сибири — 2» прорабатывается более 15 лет. Первоначально он назывался «Алтай», затем получил текущее название, но его планируемая трасса какое-то время оставалась неизменной — предполагалось, что она пройдет из ЯНАО (компрессорная станция (КС) «Пурпейская») через КС «Чуйская» в Республике Алтай до границы с Китаем.

Первоначально речь шла об одной нитке на 30 млрд куб. м, по которой газ планировалось поставлять непосредственно в Синьцзян-Уйгурский автономный район на северо-западе КНР (с возможностью расширения этих мощностей в будущем). Собственно, действующий газопровод «Сила Сибири» подает газ на восток Китая (учитывая китайское продолжение этого газопровода), а бывший «Алтай» — на запад страны, поэтому его называют западным маршрутом.

Первоначально, когда проект «Алтай» был предметом глубокого теоретизирования, предполагалось организовать поставки таким образом, чтобы дотянуть газопровод до планировавшейся на тот момент инфраструктуры, которая позволила бы организовать поставки крупным потребителям в районе Пекина и Шанхая. Хотя формально от этих планов никто публично не отказывался, на данный момент конфигурация проекта выглядит иначе. И нет четкого понимания конечной точки поставки газа по этому маршруту.

За полтора десятилетия ситуация как у поставщика в России, так и у потребителя голубого топлива в КНР сильно изменилась. Eсли в 2009 г., по данным BP, в этой стране потреблялось 90,2 млрд куб. м газа, то в 2023 г. — 404,8 млрд куб. м.

Китай реализует масштабные планы по развитию своих экономически отстающих и наименее заселенных регионов. Синьцзян-Уйгурский автономный район в их числе. Там создаются новые рабочие места, строятся промышленные объекты, электростанции и т. д. То есть увеличивается энергопотребление. Регион с населением около 26 млн человек становится вполне интересным потребителем, каковым он не мог быть в 2000-х и 2010-х гг.

За последние 3-4 года «Сила Сибири — 2» развернулась в сторону Монголии. Ранее этот вариант поставок рассматривался лишь в качестве чисто теоретического решения. Сейчас уже речь идет о начале строительства монгольского продолжения российского газопровода — магистрали «Союз Восток». Такой вариант, скорее всего, будет проще в реализации за счет более благоприятных условий (трасса «Алтая» рассматривалась как экстремальная — сочетание горных, сейсмоактивных, заболоченных районов и т. п.).

Формирование концепции

На данный момент в связи с «Силой Сибири — 2» актуальны два вопроса. Когда будет подписан контракт с китайской стороной? И куда пойдет газ на территории Китая? Пока в качестве основного, согласно открытой информации, рассматривается западное направление, но окончательного решения, по всей видимости, нет.

В этой связи понятно, почему Новак охарактеризовал нефтепровод, который может пройти параллельно «Силе Сибири — 2», как «перспективный проект, который может быть реализован», и уточнил, что проект «в стадии формирования концепции».

Eсли оценить возможную трассу с точки зрения концепции, то открываются интересные перспективы. По сути, нефтепровод пройдет между Нижневартовском и Сургутом, т. е. в районе действующих нефтяных месторождений (например, знаменитого Самотлора). Здесь развита добычная и транспортная инфраструктура, что упрощает работы по прокладке новых трубопроводных мощностей. Хотя столь благоприятные условия не будут сохраняться на всей протяженности нефтяной магистрали, но в наиболее сложных регионах поможет опора на инфраструктуру «Силы Сибири — 2».

На территории Китая пути российской нефти и газа могут легко разойтись. Значительная часть нефтеперерабатывающих мощностей в Китае тяготеет к портовой инфраструктуре. При этом необходимо оценить, насколько планируется увеличить потребление нефтепродуктов в развивающихся регионах Китая, не имеет ли смысл построить в этих регионах НПЗ, есть ли такие планы у местных нефтегазовых компаний.

Возможно, российскому бизнесу стоит задуматься не просто о поставках нефти, но и об участии в китайской нефтепереработке. Объем 30 млн т (около 0,6 млн барр./сутки) — это в 2 раза меньше годового прироста спроса, который Китай продемонстрировал за один 2023 год. А учитывая продолжающуюся автомобилизацию наименее развитых регионов, новый путь доставки российской нефти в Китай вполне может оказаться востребованным.

При наличии соответствующих договоренностей с китайской стороной реализовать этот проект можно будет к началу 2030-х гг. Но, говоря о сроках, мы упираемся в вопрос реализации «Силы Сибири — 2».

Eсли предполагаемый («концептуальный») нефтепровод в Китай будет построен, то он по своей мощности в значительной степени заменит недоступную теперь северную ветку нефтепровода «Дружба». «Дружба» сместится на Восток. Символично.