Страны Восточной Европы, стремящиеся к «газовой независимости» от Москвы, возлагают большие надежды на проект трубопровода Eastring, однако без российского газа им все равно не обойтись, считает директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов

ТАЛЛИНН, 3 ноя — Sputnik. Словакия и Венгрия подписали меморандум о взаимопонимании по газопроводу Eastring, который, как считают многие на Западе, выбьет из рук Москвы одно из ключевых средств политического влияния на Восточную Европу — инструмент «газового шантажа».

Eastring — совместный проект трубопровода между Румынией, Болгарией, Венгрией и Словакией, его плановая пропускная способность — 20-40 миллиардов кубометров газа в год. Удастся ли участникам проекта снизить при помощи Eastring зависимость от российского газа?

Ситуацию Sputnik Česká republika прокомментировал директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов.

— Ну, во-первых, мы никого шантажировать не собираемся. А во-вторых, вполне благосклонно относимся сегодня к этому проекту из чисто коммерческих соображений. До конца не очень понятно, какой газ будет идти по задуманному трубопроводу. Им вполне может оказаться наш российский газ, который придет из Турции по «Турецкому потоку». Южный газовый коридор, на который рассчитывают авторы идеи, как известно, имеет небольшие мощности — 10 миллиардов кубов в год. И основная часть топлива, которая прокачивается по этому маршруту, предназначается Италии и Греции.

Если говорить о каком-то «другом» газе для Eastring, то это мог бы быть газ азербайджанский. А его пока добывается очень и очень мало. Баку уже пообещал один миллиард кубов Греции, один миллиард Болгарии, то есть Сербии и Венгрии там ничего не остается. Словом, рассчитывать на азербайджанский газ устроителям Eastring не приходится.

Есть рассуждения о том, что можно использовать сжиженный природный газ, который придет в эту трубу с какого-нибудь терминала. Но никаких контрактов по поставкам СПГ для Eastring, насколько я знаю, не заключено. К тому же сжиженный газ всегда дороже трубопроводного. Если, конечно, участники готовы платить большую цену за голубое топливо, то — вперед! Но те же Сербия, Болгария и Румыния, наверное, не самые богатые страны в Европе, чтобы позволить себе такую роскошь.

- Eastring задумывался как внутренняя артерия для обеспечения Балкан с газового рынка Европы. Потом трубопровод мощностью 15-20 миллиардов кубов газа в год решили использовать для транспортировки в Европу из альтернативных (российским!) источников — из Каспийского региона через Южный коридор. Но по вашим словам выходит, что без российского газа этому новому газотранспортному проекту все равно не обойтись?

— Если только директивно не запретить России прокачивать по нему свое сырье! Представим на минутку, что такое сомнительное решение принимается, а другого топлива нет, так что — трубопровод будет стоять пустым? Думаю, никто этого не допустит. Кстати, о российском газе. Он вполне может идти по этому газопроводу как с «Турецкого потока», то есть с юга на север, так и в обратном направлении — с «Северного потока-2″, то есть через Словакию, Венгрию — на юг. Почему, спрашивается, у нас должны быть какие-то претензии? Да никаких.

- Инициировала Eastring Словакия, которая десятилетиями успешно сотрудничает с Россией. Действующий договор со словацким оператором Eustream о доступе к ГТС Словакии и транспортировке по ней газа продлен до 2050 года. Чего опасается Словакия? Что «Газпром» отступится от своих обязательств?

— Словакия в плане транзита газа — продолжение Украины. Учитывая известные непростые отношения Украины с Россией, рассчитывать на бесперебойное получение сырья по украинской газотранспортной системе, конечно, не приходится. Все может случиться, в том числе и из-за технической устарелости, а значит, ненадежности этой системы, или из-за чрезмерного повышения Украиной транзитных платежей, что сделает российский газ неконкурентоспособным на европейском рынке. Словакия, понятно, хочет в любом случае остаться транзитером газа, потому и инициировала строительство трубопровода в обход Украины. Как говорится, ничего личного. Мы ее прекрасно понимаем.